Участник № 4. Конкурс "Прорыв водопровода"

[game-fanfiction]

Автор:  MadLook
Название: Отокаге
Персонажи: Орочимару, Первый Советник, Кабуто, Джирая
Выпавшая деревня: Деревня Скрытого Звука
Рейтинг: G
Размер: мини
Дисклеймер: Все права на мир и персонажей принадлежат Масаси Кишимото
Краткое содержание: «Тот день Орочимару собирался провести точно также, как и сотню дней до него...»
Размещение: до окончания конкурса - запрещено!

Тот день Орочимару собирался провести точно также, как и сотню других дней до него.
С утра послушать сводки новостей в исполнение Первого Советника и одобрить все предложенные им решения возникших или же проявившихся в мире с момента последнего отчета проблем.
Орочимару казалось, что мир только и делает, что создает все новые и новые проблемы в промежутках между появлениями Первого Советника на пороге его кабинета.
Затем он сходит в «Центр распределения миссий». Немного постоит возле окна укрытого синей занавесью, понаблюдает за работой комиссии, полистает бумаги, чтобы узнать, кто и куда был распределен с момента его вчерашнего посещения, посмотрит бухгалтерскую ведомость…
Орочимару казалось, что люди только и делают, что создают себе проблемы в промежутках между его появлениями в «Центре распределения миссий».
После обеда он посетит тренировочный полигон. Заложив руки за спину, в треугольной шляпе Отокаге, он будет вышагивать вдоль обнесенных деревянными сваями прямоугольных площадок, одаривая тренирующихся шиноби благосклонной улыбкой, воодушевляя их и заставляя отдаваться тренировкам с большим рвением.
Его личная армия. Армия, состоящая из бойцов готовых ради него на выполнение любой, даже самой немыслимой миссии, непременно сулящей смерть. Орочимару перебирал в уме эти миссии и прикидывал, кому из тренирующихся он доверил бы ту или иную из них.
Это были самые приятные минуты его обычного рабочего дня, заканчивавшиеся, правда, быстрым шагом по выложенным камнем дорожкам и мыслью, что он кажется только и делает, что создает себе проблемы в промежутках между посещениями тренировочного полигона.
Вечернее время он оставлял «для души», хотя эта формулировка неизменно заставляла его кривить губы в циничной усмешке. Кому как не ему знать, что никакой души нет. На оцинкованном столе в его лаборатории побывали сотни тел, которые он расчленял, проводя опыты. Он находил сердце, мозг, легкие - обыкновенные и измененные улучшенным геномом, но ничего, хотя бы отдаленно похожего на душу, найти ему не удалось. Из этой своей «не-находки» он сделал один-единственный вывод. Шиноби должен сделать смыслом своей жизни совершенствование тела и навыков, коль скоро – это единственное, что реально и дает видимый, улучшающий жизнь результат.
С этими мыслями Орочимару смывал кровь со скальпелей в раковине лаборатории и, тщательно вытерев их, уходил в главные покои, собираясь принять душ и лечь спать, а на следующий день проснуться и провести его – этот новый день – точно также как и сотню других – до него.
Но в тот день все с самого утра пошло не так, как обычно…
Первый Советник ворвался в его кабинет с громким паническим криком:
- Прорыв водопровода!
Орочимару отвел взгляд от колышущегося, синего занавеса на окне и, посмотрев на Советника, переспросил:
- Что?
- Прорыв водопровода, Орочимару-сама! Не локально, а по всему городу! Ужасное, ужасное несчастье!
Достав из кармана белоснежный платок, он принялся вытирать выступившую на лбу испарину. Весь его вид говорил о том, что никаких решений возникшей проблемы, которые Орочимару мог бы одобрить, он выдвигать не собирается.
- У нас деревня шиноби, а не беспомощных юнцов. Заделайте дыры, - Орочимару неопределенно взмахнул рукой.
- Масштабы прорыва заставляют предполагать в этом умышленное нападение, а тот факт, что все попытки заделать дыры заканчиваются неудачей, заставляют увериться в этом.
- Умышленное нападение… - протянул Орочимару и следом улыбнулся. Во всем мире был только один Идиот, способный выдумать подобный нелепейший способ нападения на деревню, полную высококвалифицированных шиноби.
Способ нелепейший, но оттого не менее действенный, чем масштабная и тщательно спланированная атака. В этом Орочимару в скорости убедился, когда в сопровождение Первого Советника вступил на улицы Деревни. По ним текла вода; из раскрывшихся люков в небо взлетали фонтаны, и брызги от них вызывали восторженные вопли у выскочивших на улицу детей. Голубая и бежевая краска на двух- и трехэтажных домах потемнела. Из нескольких окон хлестала вода. Женщины с воплями и причитаниями пытались спасти хоть что-нибудь из вещей. Мокрые шиноби снова и снова предпринимали попытки заделать дыры, образовавшиеся в трубах, но каждый раз безуспешно.
В этом хаосе здравый и холодный ум, помимо самого Орочимару, мог сохранить только один человек, и, действительно, Кабуто, открыв дверь, улыбнулся и поприветствовал Орочимару так, словно за порог квартиры не переливалась вода, а в ванной и кухне она не хлестала с такой силой, что его жилище - при закрытой входной двери и окнах - грозило вскорости превратиться в аквариум с ним в качестве аквариумной рыбки.
- Тебе есть, что сказать по поводу этой ситуации? – спросил Орочимару, входя в зал.
- Он давно не появлялся. Настолько давно, что я, признаться, уже начал думать, что он не побеспокоит нас более никогда, - ответил Кабуто. Наклонившись, он выловил из воды насквозь промокшую книгу.
- Значит, ты тоже думаешь, что это он?
- Безусловно, - Кабуто кивнул головой, пролистывая книгу и, видимо, определяя для себя её ценность. – Об этом говорит и общая нелепость плана, и специфика дзюцу, наложенного на трубы. Боюсь, что нам может потребоваться несколько дней для разработки эффективного контр-дзюцу, - Кабуто со вздохом закрыл книгу и, слегка наклонившись, положил её на низкий прямоугольный стол.
- Нам не понадобится столько времени, - Орочимару усмехнулся. – Наверняка он здесь.
- Для поддержания дзюцу требуется постоянный приток чакры, поэтому он, вне всякого сомнения, здесь, и это все, - Кабуто опустил взгляд на воду, залившую пол, - своего рода приглашение.
- Что ж тогда я его приму.
Орочимару оставил шляпу Отокаге в квартире Кабуто, не желая привлекать к себе излишнее внимание.
На улице бурную деятельность медленно, но верно сменяло отчаяние. Женщины плакали, смотря на безнадежно загубленное имущество, шиноби опускали руки, признавая свое бессилие в борьбе с напастью, а у детей веселье сменялось пониманием ситуации, и по улицам начинал разноситься их плач.
Джирая выглядел все также, и нашелся он там же, где и всегда.
С растрепанными светлыми волосами, в ярком жилете и с конохским протектором на лбу он сидел в ближайшей от резиденции Отокаге таверне и пил саке, не привлекая к себе никакого внимания со стороны охваченных паникой владельца и работников таверны.
- Ты не меняешься, - объявил Орочимару, устроившись напротив.
Джирая наградил его мрачным взглядом и со стуком опустил бутылочку саке на стол.
- Сними это нелепое дзюцу с моей деревни. Иначе я объявлю тебя преступником и без всякой жалости казню.
Джирая усмехнулся.
- Создал деревню шиноби и величаешь себя Отокаге. Что за цирк!
- Прости, но не имею таланта к написанию эротической литературы, - Орочимару скривил губы в усмешке. – Хотя такая работа, безусловно, более пристала и нашему возрасту, и нашему званию.
- Я мог бы быть Каге, - Джирая с силой сжал стакан. – Самым настоящим - признанным во всем мире, а не на маленьком клочке земли.
- Одна из твоих многочисленных смешных фантазий.
- Третий предлагал мне занять этот пост.
Орочимару задумался. Планы и приемы боя в исполнение Джираи всегда имели в себе что-то от клоунады, но в действенности им отказать было нельзя.
- И почему же ты тогда не стал Каге?
- Каге не может покидать пределы деревни без всем видимой и всем понятной причины.
- И ты что же, предпочел преследовать меня и таким образом защищать Коноху? Быть безымянным и никем не признанным героем тебе захотелось больше, чем предаваться каждодневному и, должен сказать, весьма занудному труду? Что ж, тогда я с готовностью сообщаю тебе о завершение твоей миссии, как видишь, я создал собственную деревню шиноби, принял титул Отокаге и потерял к Конохе всякий интерес. Теперь ты можешь вернуться туда и быть счастлив осознанием своего никому неизвестного подвига.
- Идиот.
- Весьма похвальная честность в оценке собственной персоны.
- Идиот не я, а ты.
Закрытая дверь в туалетную комнату открылась, и из неё хлынула вода, сбив владельца таверны с ног и исторгнув из официантки испуганный вопль.
- Я отправился в погоню за тобой, потому что ты мой друг и я хотел вернуть тебя обратно.
- Но ведь это не сулило тебе ничего, кроме несчастья.
- Я знаю.
- Зачем же тогда?
- Я так чувствовал и не мог иначе, - отрезал Джирая.
- Хм. Но ты ведь понимаешь, что я давно преодолел точку невозврата и никогда не вернусь в Коноху?
- Понимаю. Все дело в том, что и я уже давно её преодолел.
Возвращаясь в резиденцию Отокаге по дороге, залитой водой, Орочимару слышал радостные вопли наполнившие деревню. Получившееся у одного теперь получалось у всех, и количество дыр в водопроводе стремительно уменьшалось.
Орочимару смотрел на оставшийся вдалеке фонтан, смотрел на мощную струю воды, вырывающуюся из-под земли и рассыпающуюся сотней капель на высоте метра от земли.
Он думал, что у людей все-таки есть душа. Может быть, у него и нет, но у Джираи она есть всенепременно. Потому он и избрал своим смыслом жизни его преследование вопреки логике и здравому смыслу. Потому однажды он устроит ещё один «прорыв водопровода» в день, который Орочимару соберется провести также, как и сотню других - до него.