Конкурс "Другие миры". Участник № 4

[game-fanfiction]

Автор:  O*rly
Название: Однажды в Конохе
Пейринг/персонажи: Джирая/Кагуя (Джирая/Мадара), Какаши/Итачи
Жанр: стеб
Рейтинг: PG-13
Размер: 1059 слов
Саммари (описание): На глазах Джираи Мадара превратился в шикарную блондинку с третьим размером. Ну, то есть размер был надежно скрыт мешковатым балахоном, но Джирая всегда с оптимизмом смотрел в будущее.
Дисклеймер: Все права на мир и персонажей принадлежат Масаси Кишимото
Размещение: до окончания конкурса - запрещено!
Выпавший мир: мир, где Джирая не умер

— Огого, вот это поворот, — сказал Джирая, когда на его глазах Мадара превратился в шикарную блондинку с третьим размером груди. Ну, то есть размер был надежно скрыт мешковатым балахоном, но Джирая всегда с оптимизмом смотрел в будущее. Присвистнув, он повторил: — Огого.
Прищурившись, блондинка разнесла пару ближайших скал. Что ж, Джирае было не привыкать к темпераментным женщинам. Да и кто не стал бы нервным, украшай его голову парочка рогов?
— Приятно познакомиться, — Джирая галантно увернулся от летевшего в его сторону куска скалы и продолжил: — Может, выпьем за знакомство?
Блондинка замерла.
— Кстати, меня зовут Джирая, — он вытащил из-за спины складной столик и шустро его сервировал. Ладно-ладно, и столик, и саке были припасены совершенно для другого случая, но в жизни надо уметь импровизировать. Джирая выразительно подмигнул Какаши, мол, не тушуйся, пацан, и сгоняй за цветами, но тот тупо таращился в ответ и намеков не понимал. Джирая вздохнул. Его попыткам обучить Какаши искусству соблазнения (или хотя бы элементарным правилам этикета!) лет было больше, чем команде номер семь.
— Кагуя, — ошарашенно отозвалась блондинка.
— Счастлив знакомству, — уверил ее Джирая, бросил еще один осуждающий взгляд на Какаши и с помощью чакры сотворил букет фиалок. Кагуя едва заметно покраснела. Камнями и прочими крупногабаритными предметами она больше не бросалась.
— Позвольте проводить вас к столику, — Джирая предложил руку даме и попытался незаметно облапать ее сиськи. Не то чтобы он не верил в бесконечные возможности чакры, возрождение древнего зла и прочие штуки, но отпуск, проведенный в Таиланде лет десять назад, научил его одной простой вещи: доверяй, но проверяй. А если дело касалось Учих — особенно Мадары, — правило работало на двести процентов. Да что там Учихи! Один раз даже Наруто удалось провести его с помощью своего эро-дзюцу. Больше такое не повторится.
Кагуя уклонилась от прикосновения так же легко, как сам Джирая от последовавшей за этим затрещины.
Один-один.
Джирая ухмыльнулся. Он любил в женщинах загадку (если эта загадка, конечно, не оказывалась эрегированным членом).
Пила Кагуя… Достойно. Джирая узнавал опыт, когда сталкивался с ним лицом к лицу. Это был вызов, который невозможно не принять.
Когда через полтора часа с ним заговорил левый рукав Кагуи, Джирая почти не удивился. Вернее, удивился он ровно тогда, когда сообразил, что не единственный, кто слышит мерзкий ноющий голос.
— Ну ма-а-а-а-а-а-ам, — противно затянул тот. Джирая вздрогнул и уставился на пальцы Кагуи; обручального кольца там, к счастью, не оказалось.
— Заткнись, а, — безнадежно проговорила она. — Дай мамке расслабиться.
— Когда мы их всех убье-е-е-ем? — продолжил ныть голос. Если бы Джирая носил ремень, сейчас он уже стаскивал бы его, чтобы как следует отшлепать… рукав? Джирая пригляделся. Из темноты на него уставились два горящих глаза.
— А я-то думал, мы проведем этот вечер только вдвоем, — проговорил Джирая, старательно игнорируя толпу шиноби, окружившую их столик плотным кольцом и невзначай поигрывавшую кунаями.
Кагуя смутилась.
— Он… понимаешь, он еще слишком маленький, чтобы оставлять его одного.
— Мама, тебе пора съесть чакро-фрукт и убить тут всех, — бухтел рукав. Его глазки злобно поблескивали. Кагуя моргнула, приходя в себя. Кажется, слегка протрезвев, она готова была послушаться своего «ребеночка», кем бы он ни был.
Судьба мира повисла на волоске. Снова.
— А давай мы лучше из него самогон сделаем, — предложил Джирая. — Показывали мне одни чертежи… Если правильно собрать аппарат, настойка получится — закачаешься. И мертвого из могилы поднимет.
Кагуя допила саке из своей бутылочки, оглядела опустевший стол и вздохнула. Джирая снова пришел на помощь даме. Вылив саке из своей бутылочки прямо в возмущенно забулькавший рукав, Джирая перехватил его и перетянул лентой из чакры. Она переливалась всеми цветами радуги и вполне могла сойти за браслет.
Через минуту бульканье стихло, а еще через пять из рукава донеслось приглушенное пение. В ноты рукав не попадал, но Джираю это мало волновало. Он был полностью поглощен сборкой самогонного аппарата с помощью чакры и такой-то матери.
Чакра-фрукт возмущенно дернулся, пытаясь уйти от настойчивых рук, но ему это, разумеется, не удалось. В стремлении сыграть в карты, закадрить девушку и выпить Джирая был поистине неостановим.
Дожидаясь, пока по стенкам аппарата застучат первые капли, Джирая пристально всматривался с лицо Кагуи. Отчасти потому, что у него двоилось в глазах, но и с исследовательским интересом тоже.
Третий глаз, открывшийся у нее во лбу, определенно был учиховским. От мыслей о притаившемся под балахоном Мадаре-джуниоре Джираю передернуло. На груди эта тряпка тоже вроде бы топорщилась… Тут Джирая вспомнил свой тайский отпуск и вздрогнул. Наличие груди совершенно ничего не доказывало. Конечно, еще у Кагуи был сын, недвусмысленно называвший ее мамой, но насколько вообще можно доверять злобному говорящему рукаву?
Джирая почувствовал, что зашел в своих рассуждениях в тупик. Впрочем, теории и многоходовки никогда не были его сильной стороной. С самых первых облапанных сисек и полученного в результате сотрясения мозга Джирая был убежденным практиком.
Мадара перед ним или не Мадара? Рассуждать можно было бесконечно, но существовал только один способ проверить. Да и, в конце концов, тот самый отпуск в Таиланде оказался по итогу гораздо более приятным, чем Джирая готов был публично признать.
Подхватив Кагую под локоть, он перенесся на гору Мьебоку. За эти годы Жабий мудрец уже привык, что ученик часто использует священное место как отель для любовных утех. Джирая сильно подозревал, что жаба-извращенец еще и подсматривает, но, целуя Кагую, он думал вовсе не об этом, а сожалел, что не удосужился поцеловаться с Мадарой раньше, когда была такая возможность, и сравнивать ему теперь не с чем.
Рукав тихо всхрапнул, но ни Джирая, ни Кагуя (или это все-таки был Мадара? Да какая на самом деле разница!) этого не заметили.

А где-то на развалинах Конохи Саске, с помощью волшебного чакро-самогона вернувший к жизни Итачи, теперь усиленно поливал спиртом клановое кладбище.
— Похоже, — Итачи прошептал это Какаши на ухо, — он относится к своему долгу возродить клан Учих слишком серьезно. Хотя вообще-то, поручая ему это, я имел в виду несколько иное, — Итачи совершенно неприлично подвигал бровями.
Какаши, несостоявшийся педагогический триумф Джираи, заторможено кивнул. Было слышно, как в его голове тяжело ворочаются шестеренки. Помедлив, он все-таки осторожно потянулся к Итачи.
Целовался он так, словно предварительно прочитал все издания Камасутры с включенным шаринганом. Как минимум три раза. Ради такого дарования, пожалуй, стоило научиться говорить на его языке.
Сам Какаши парил на крыльях ничем не замутненного экстаза — впервые в жизни он самостоятельно понял чей-то намек. Жаль, что в миг торжества рядом не было Джираи. «Или не жаль?» — задумался Какаши, поудобнее обнимая Итачи за талию. Пожалуй, совершенно не жаль.
Где-то неподалеку Саске ругался со своей еще до конца не вылезшей из могилы бабушкой. Оглушительно громко жужжали совершенно случайно оживленные комары. Их мучили голод, фумигаторная ломка и посттравматический синдром.
Разрушенная Коноха с матом и переругиваниями возвращалась обратно к жизни. Но это уже совсем другая история.